Катюшу уложили спать. Но Антон спать наотрез отказался. Он слушал сказку о родничке до самого конца. Бабушка уложила Катюшу рядом с собой, а дедушка с Антоном легли на другую кровать. Антон всё не спал и пинался ногами. Антон глядел в потолок и думал. Вдруг дедушка нечаянно захрапел. Да так громко, что и сам пробудился.

— Дедушка, — громко сказал Антон, — расскажи ещё про комара.

— Видишь, — сказал дедушка, — я про комара-то больше не знаю. Вот ежели про мышонка…

— Про мышонка, — тихо повторил Антон.

— Ты только не лягайся, — добавил дедушка.

Антон перестал лягаться и начал опять слушать.

— Жил-был мышонок под полом, — рассказывал дедушка. — Маленький такой, даже усов у него не было. А когда усишки выросли, мышонкова мама и говорит: «Ну, сынок, теперь ты большой. Живи сам, ищи пропитание».

Остался мышонок сам себе хозяин. Под полом брюква лежала. Первое время мышонок и грыз её потихоньку. Потом стала брюква совсем несладкая, выпустила белые росточки. Как дальше жить?

Темно. Только одна щёлка светится, и ни одной настоящей дырки. Хотел в эту щёлку пролезть — ничего не выходит. Туда-сюда — нет прохода. Начал мышонок грызть половицу, зубы у него были вострые. День грызёт, второй грызёт. Даже по ночам не спал, а путь себе проложил. Вылез наверх, огляделся. Батюшки, свету-то сколько! Солнышко из окошка так и греет. Да ещё и печка топится. «Дай, — думает мышонок, — я немножко побегаю». Шмыг-пошмыг — видит, крупа просыпана. Попробовал. Очень, оказалось, вкусно. «Ну, — думает мышонок, — хорошо-то как!»

Наша бабушка увидела его и говорит: «А ты откуда тут объявился? Я вот ухватом-то по тебе, по охальнику. Ступай, ступай отсюдушки, пока не попало».

Испугался мышонок. Убежал под лавку, только глазёнки мигают. Посмотрел немножко. А бабушка и тут его углядела.

«Смотри, — говорит она,— у меня скоро набегаешься! Вот кота в соседском доме взаймы попрошу, будешь знать. Кыш!» — «Хи-и-и, — запищал мышонок, — такая большая, а ругается. Жалко, что ли, крупы-то?»—«Не жалко, а убывает. Вишь, какой востроглазый. Вот кота принесу, он тебе поговорит. Кыш!»

Прогнала бабушка мышонка, а дырку в половице бумажкой заткнула. Пришлось другую дырку грызть и по ночам наверх выбегать. А что толку? Не видно по ночам ничего, да и солнышка нет. Однажды вылез днём.

Тут у бабки терпение и лопнуло. Принесла она кота. Ох и натерпелся мышонок страху! Лежит кот на лавке, лапы вытянул, усищами водит — у него тоже усы росли. Обошёл для порядка всю комнату, обнюхал везде и лёг спать. Выспался, опять всё обнюхал.

«Ну, — подумал мышонок про кота,— теперь мне беда. Не даст он мне спуску».

А есть всё больше хочется. Взял мышонок да опять и выбежал. Ничего. Кот один глаз приоткрыл, хотел мышонка поймать, да вставать было неохота.

«Ох, ленище этот кот!»—подумал мышонок.

Только так подумал, а кот как прыгнет! Еле-еле мышонок ноги унес.

Ночевали ночь, другую ночевали.

Бабушка ходит, кота нахваливает. А у мышонка в животе урчит, есть хочется. Два дня маковой росинки во рту не было. Как дальше жить? Начал примечать, в какое время кот спит. А примечать-то чего? Кот чем дальше, тем больше спал. К той поре отелилась у бабушки корова. Обидно мышонку. Коту почёт и уважение, молоком по утрам угощают, а тут хоть бы крошка какая. Чуть не плачет мышонок, из дырки выглядывает. Видит, бабка за хлебом в магазин пошла. В это время котище проснулся да сметану у неё и слизал. До отвала наелся сметаны. Усы облизал и знай храпит на солнышке.

Пришла бабушка и говорит коту: «Иди, батюшко, сюда, я тебе молочка налью».

Что для кота молоко, если он сметаны наелся? Даже не пробудился, только хвост на другое место передвинул.

А бабушка как увидела, что сметаны нет, так и заохала: «Ой ты, заспиха! Ой, прохвост! Для того я тебя взаймы брала, чтобы ты блудил, когда меня нету?»

Наколотила кота мокрой тряпкой и выставила за дверь.

С того дня жизнь у мышонка пошла хорошая. А бабушка всем говорит, что лучше свой мышонок в доме, чем чужой кот-обжора.

Дедушка замолчал. Тихо стало в доме. Только на печке шепталось с квашонкой бабушкино тесто. Да счастливый мышонок грыз в темноте какую-то корочку. Антон и Катюша ничего не слышали, оба они крепко спали.