Об авторе
Первым по времени появления и любимым учеником Бианки был Николай Сладков. О нём старый учитель как-то сказал:
– Николай Сладков – зоркий, терпеливый, дотошный наблюдатель. Пытливыми глазами любящего человека он подмечает то, что ускользает от взгляда человека случайного, убеждённого, что в природе всё уже известно и понятно.
Сладков родился на окраине Ленинграда. Отсюда синей зубчатой полосой виднелся далёкий лес. Мальчику казалось, что это такой забор, отделяющий знакомую улицу от остального мира. При ближайшем рассмотрении лес оказался зелёным, разноцветным, населённым всякой удивительной живностью. А синяя зубчатая стена отодвинулась дальше за гладь Финского залива. И стало ясно: сколько ни приближайся к этому забору, в синем лесу всегда будут таиться чудеса.
Всем своим творчеством Сладков, как и Бианки, как все, кто учился у мастера, говорит: не слушайте людей, которые в живых деревьях видят одни сухие дрова, не верят в сказку, шипят на всё весёлое и радостное. «Даже в лесу, где все деревья пронумерованы и обречены топору, даже здесь может случиться совсем невероятное приключение», – уверяет он.
Со Сладковым я крепко сдружился, побывал с ним в Африке и в Индии. Забирались в заповедники Танзании и Кералы, во все глаза смотрели на львиный прайд, видели след последнего тигра Периара, зарисовывали, фотографировали, расспрашивали. Конечно, моё дело – море, но мне было радостно помогать товарищу. И каждый раз, вернувшись под вечер в номер гостиницы или в охотничий домик, мы говорили: «Эх, если бы здесь с нами был Виталий Валентинович!»
ИЮНЬ
Интересные встречи в июне бывают и средь белого дня, и среди белой ночи. Приключения и события ждут путешественника на каждом шагу.
Но комариное войско надёжно охраняет лесные тайны. Теперь только самые упорные и любознательные путешественники проникают в лесные дебри. Там им открывается первая тайна: оказывается, не все комары кровопийцы! Кровь-то, оказывается, одни комарихи пьют. А комары, как нежные бабочки, питаются нектаром цветов.
Много забот у птиц — во всех гнёздах уже появились птенцы. Но хватает времечка и на песни: ведь сейчас самые длинные дни и самые короткие ночи.
Больше всех птенцов в гнезде у большой синицы — целая дюжина! И меньше всех у козодоя — всего два. Много ли птенцов или мало — всё равно надо их защищать. Отовсюду слышны тревожные птичьи голоса. Если их крики переводить на человеческий язык, то только и слышно: «Караул! Помогите!» Или: «Осторожно! Спасайтесь!»
Птицы, которые гнездятся компаниями, при виде хищника громко зовут на помощь соседей. Ласточки, воробьи, дрозды-рябинники общими силами прогоняют врага.
Понаблюдайте за ними, послушайте их — и вы научитесь понимать птичий язык.
Птичий трудодень длится шестнадцать — девятнадцать часов. С рассвета до темна надо кормить птенцов: самим и червячка заморить некогда. Больше ста раз в день приносит корм птенцам лесной конёк. А мухоловка-пеструшка — больше четырёхсот. Зато и птенцы растут не по дням, а по часам. Иные перед вылетом становятся тяжелее своих родителей!
Но птенцы не дармоеды. Чем больше они едят, тем больше от них пользы. Птенцы очищают от вредных насекомых наши леса, сады и поля. Даже хищные птицы работают на нас. Одна сова за лето съедает тысячу полёвок и тем самым сохраняет зерно. А как птицы украшают и оживляют леса и поля!
В июне зайчата, лисята, медвежата, барсучата, лосята и бельчата набираются ума и сил. Можно и их повстречать, если путешествовать настойчиво и умело.
На лугах колосятся хлеба. Зреют в огородах овощи. Луга готовятся к покосу. Цветут цветы, порхают бабочки, копошатся жуки. Всюду кипит жизнь.
Всё у тебя есть: уши, чтоб всё слышать, глаза, чтобы всё увидеть, ноги, чтобы всюду пройти. И голова, чтобы всё понять. Была бы охота!
ШМЕЛЬ И ЦВЕТОК
— Ответь мне, Цветок, ты кто — он или она?
— А я, брат Шмель, и сам не пойму!
— Как это — не знаешь! Вот, например, ландыш — он.
— То ландыш…
— А вот, например, ромашка — она.
— Так то ромашка.. .
— А ты кто такой?
— Я-то? Да я, Шмель, иван-да-марья!
СОРОКА И ЛОСЬ
— Дяденька, что случилось: целый день из озера не вылезаешь? Уж не волки ли тебя стерегут?
— Э-э, Сорока, что мне волки! Покусачее звери на берегу поджидают, покровожадней.
— Кто же они, злодеи, кто же они, кровопийцы?
— Да комары-ы!
МУРАВЕЙ И СОРОКОНОЖКА
— Вот напугал, Муравей! Да ты что, с неба свалился, что ли?
— «С неба, с неба!». .. С рябиновой ветки я свалился!
— А что ты там делал?
— «Делал, делал»!.. Коров пас!
— А ещё что?
— «Что, что»!.. Доил коров!
— А ещё что?
— Молочко сладкое пил.
— А ещё что?
— Вот пристала! Ну, задремал немножко да и скатился с листа! Тебе что, у тебя сорок ног, а у меня всего шесть: на двух стою, двумя тлю-коровку держу, двумя молочко тлиное собираю!
ПЕРЛАМУТРОВКА
Рыжим пламечком мелькает она в сумраке леса, как только крылья о ветки не обобьёт! Садится на листья открыто и смело: быстра она и неуловима. А на ночь одевает «ночной халатик» — плотно сжимает крылья. Расшит «халатик» шёлком, жемчугом и перламутром. В таком можно спокойно спать, никто тебя не увидит. Лежит просто чешуйка коры, вся в жемчужных росинках и перламутровых паутинках. Кому такая нужна?
ПАВЛИНИЙ ГЛАЗ
За круглые пятнышки на крыльях, схожие с «глазками» павлиньих перьев, назвали его павлиний глаз. Но «глазастым» и ярким он бывает только тогда, когда ему ничто не грозит. Чуть мелькнёт тревожная тень — и павлиний глаз быстро захлопнет крылья, словно зажмурится. И сразу превратится в сухой незаметный листок. Минует беда, бабочка снова раскроет крылья. И снова засияют на солнце четыре удивлённых и чуть испуганных «глаза».
Всех радует эта красивая бабочка. А вредит она одной лишь крапиве.
ГОЛУБЯНКА
Голубянка маленькая, но красивая и живая. И очень полезная. Она опыляет цветы. Так же старательно и прилежно, как делают это шмели и пчёлы.
В тёплые тихие дни любят голубянки слетаться весёлыми стайками к мутным лужицам на дорогах. Тут они ползают, взлетают, садятся, гоняются друг за другом. И с удовольствием пьют из лужицы воду.
ПЕСТРЯНКА
Бабочка пёстрая, блестящая, нарядная. Только очень уж медлительная и ленивая! Бывает, часами сидит на одном цветке. И не одна, а с подругами. Не спеша ощупывают цветок хоботками и лапками. А крылышки искрятся и переливаются. Не знаешь, на что и смотреть: на пёстрый цветок или на разноцветных пестрянок? Так всем в глаза и бросаются. Но ни птицы, ни ящерицы их не трогают: очень уж они горькие и невкусные. Потому-то они такие ленивые и доверчивые.
КОЛЮШКА И УКЛЕЙКА
— Ну и влипли мы с тобой в историю, Уклейка!
— Ох, и не говори! Прямо рыболову в ведёрко угодили. У меня от испуга даже спинка побледнела!
— А у меня от злости живот покраснел!
НА ЗАРЯДКУ, СТАНОВИСЬ!
Утро начинается с зарядки. Я включаю радио и выхожу во двор. Катя-сорочонок скачет за мной вдогонку. В окно несётся: «Поставьте ноги на ширину плеч. Первое упражнение — ПОТЯГИВАНИЕ. Начали: раз-два, раз-два! Очень хорошо!»
Ещё бы не хорошо: солнце и ветер!
«Новое упражнение — ПРИСЕДАНИЕ. Присесть. Встать. Присесть. Встать!»
Катя приседает, но вставать ей не хочется. Она насмешливо смотрит на меня, удивляясь моему послушанию.
А в окно: «Последнее упражнение — ДЫХАТЕЛЬНОЕ. Начали. Дышите глубже, глубже! Так, хорошо! Руки в стороны! Очень хорошо!»
Катя дышит старательно. И вот долгожданное: «Зарядка окончена, переходим к водным процедурам!» Катя не переходит, а перелетает к тазу с водой. Окунаться, плескаться, купаться она очень любит.
После купанья мы снова вместе. Мы сохнем и загораем. Я спрашиваю Катю о том и о сём. Она что-то бормочет, лопочет, стрекочет. Катя торопится: впереди день, полный событий и приключений. Вот Катя не выдержала и понеслась. Сейчас не выдержу и я.
СОЙКА И ФИЛИН
— Эй, Филин! Да ты глухой, что ли?
— Я не глухой, я сердитый!
— На кого же ты сердишься?
— На весь белый свет! То ли дело зимой: ночь чёрная, непроглядная, никто тебя не увидит. А сейчас, в белую ночь, я у всех как бельмо на глазу. Всякая птичья мелюзга на тебя голос повышает. Ух, как я зол. Белый свет мне не мил!
СОЙКА И ДЯТЕЛ
— Чжээ — чжээ! Кгха!
— Что с тобой, Сойка, жёлудем, что ли, подавилась? Чего хрипишь на весь лес?
— Обманули меня, Дятел, люди. Вот и верь им после этого! Яйца, говорят, полезно сырые пить, то да сё… Я целое лето птичьи гнёзда грабила, всё лето сырые яйца пила, а что толку? Как был голос противный, хрипучий, так и остался. Гха! Чжээ!
СЕРДИТЫЕ ГОЛОСА
Страшнее кошки зверя нет. Особенно для нас, птиц, живущих у человеческого жилья. Это же злодеи и душегубы. Жалуемся на кошек. Нет больше терпения. Хватают без разбору и старого и малого. Схватят и сидят себе на солнышке, жмурятся. Лапкой умываются. Смотреть противно!
И что только хозяева этих кошек думают? Мы им песни поём, комаров, мух ловим, гусениц в их садах и огородах поедаем, а они для нас пальцем пошевелить не хотят. Кошки разбойничают днём и ночью, а им и горя мало.
ПОСЕЛКОВЫЕ И ДЕРЕВЕНСКИЕ ЛАСТОЧКИ, ВОРОБЬИ, ГОРИХВОСТКИ, МУХОЛОВКИ, СКВОРЦЫ.
Ребята любят ходить в лес с собаками. То в пограничников играют, то в индейцев. Они играют, веселятся, а мы слёзы льём. Потому что нос у собак чутьистый — не спрячешься, ноги быстрые — не убежишь. Хорошо ежу: съёжится в колючий клубок и пыхтит. А остальным что прикажете делать? Ноги у нас ещё слабые, крылья ещё короткие. Один голос громкий. Вот мы и просим: не берите собак с собой в лес! Пожалейте вы наши головы!
ЛЕСНЫЕ ПТИЧАТА И ЗВЕРЯТА.
Оскорбляют словом и действием! Кого обзывают мерзкими тварями? Нас, жаб. Уж мы такие, уж мы сякие! Мы и противные, и скользкие, и ядовитые. Почему у ребят на руках бородавки? Тоже, оказывается, от нас. А раз так — бей жаб!
А ведь мы пользу приносим. Поедаем в ваших огородах слизней, гусениц, личинок. И бородавки совсем не от нас. И не такие уж мы уроды: у нас красивые золотистые глаза.. .
Не нравится вид наш, так хоть наши дела уважайте!
СЕРЫЕ ЖАБЫ.
Author: admin
я родился
